Год назад, к началу второй пятилетки проживания в Эстонии я, наконец, наткнулся на эстонскую музыкальную группу, которая меня по-настоящему зацепила. Речь пойдёт о группе Blacky и её бессменной творческой руководительнице Леа Лийтмаа.

Я всё собирался, собирался написать... ждал, пока впечатления оформятся, пока соберу побольше информации. В итоге дождался: героиня сегодняшнего выпуска умерла. Это не значит, что пост превратится в эпитафию — просто некоторые фразы будут стоять в прошедшем времени, плюс добавится несколько фактов про последние недели её жизни. Писать я всё-таки буду про её жизнь, а не про смерть.

Творчество Blacky "зашло" мне особенно хорошо, потому что напомнило мне ту музыку, на которой я вырос. Это тот самый жанр, который я про себя называл "растрёпанный девичий рок" — рваные тексты, исполненные эмоционально, зачастую не очень профессионально, но успешно формирующие у слушателя то или иное настроение через обрывки смыслов, которые заключены в тексте и в исполнении. К таким исполнителям можно отнести Настю Полеву, Земфиру, где-то даже Янку Дягилеву.

Но при этом, в отличие от вышеперечисленных исполнительниц, у Blacky также очень сильна и музыкальная составляющая. Иными словами, музыку Blacky можно с удовольствием слушать, даже не понимая слов — примерно так же, как мне нравилось слушать Doro Pesch и на английском, который я понимаю, и на немецком, которого я не понимаю.

Первое знакомство было случайным. Ютуб, как водится, подсунул мне ролик, на котором девчоночья группа исполняла вполне приличный рок в каком-то клубе:

В процессе просмотра я всё никак не мог понять: каким образом это прошло мимо меня за все те прошедшие пять лет, что я интересуюсь эстонской музыкой? Я ведь как раз всё это время искал что-то подобное. Да, другие жанры мне тоже были интересны, но что касается рока, то я уже давно смирился с тем, что все нормальные рокеры живут по другую сторону Финского залива. А тут внезапно такое. Ну ладно, полез изучать, что ещё у этих девочек есть.

Выяснилось, что и тут я опоздал — группа, возникшая на закате девяностых, просуществовала чуть больше десяти лет, сменила три состава и в 2013 году распалась. И практически всё это время главным движущим элементом был один и тот же человек: вокалистка Леа Лийтмаа, которая была также автором песен и музыки.

Первый состав ещё не был звёздным — это был больше "семейный проект", в котором Леа участовала вместе со своим мужем Эльмаром Лийтмаа. Однако первый же альбом группы, вышедший в 2000 году, содержал песню, которой суждено было стать самым известным хитом Blacky:

При упоминании Blacky эстонцы первым делом вспоминают именно эту песню. Она была одной из первых песен группы, но стала настолько популярной, что спустя шесть лет она была была переаранжирована и вышла в составе очередного альбома в новом варианте. Именно его я и вывесил выше, поскольку считаю версию от 2006 года наиболее удачной. Более ранние варианты исполнения звучали сыровато, а это уже прямо вполне достойно мирового уровня. Лично я даже слышу здесь некие аэросмитовские нотки, что представляется мне своего рода знаком качества :)

Качество, впрочем, пришло не сразу. На ютубе можно найти несколько записей с живых концертов первой половины нулевых, и почти везде исполнение ощутимо прихрамывает в плане попадания музыкантов в ноты (хотя на студийных записях всё в порядке). Но драйв и исполнение "на нерве" у Blacky было с самого начала:

Для сравнения — студийная версия той же самой композиции:

У Леа Лийтмаа необычная и очень пёстрая биография. Если пойти в гугл и начать искать, то первым делом натыкаешься на статьи из таблоидов, из которых можно почерпнуть следующие факты:

• Её единственный официальный муж, Эльмар Лийтмаа, не является отцом ни одного из троих её детей. Как она сама говорила о своих партнёрах: «Отец Роби (её сына) не был моим супругом, затем у меня появился супруг, потом мы с ним разошлись, затем я познакомилась с отцом вот этих двух девочек... но он никогда не был моим мужем».
• Одной из "девушек" из второго состава и третьего состава группы Blacky является Ангела Аак, до 2006 года Андрес Аак — бывший гитарист таких рок-групп как T-Klaas и Gunnar Graps. Ангела — первый в Эстонии транссексуал, официально сменивший пол.
• В 2007 году Леа попала на обложку ноябрьского выпуска журнала Playboy. В самом журнале опубликовано интервью с ней, сопровождаемое довольно откровенным фотсетом.
• В середине нулевых она всерьёз занялась духовными практиками и стала рассуждать об энергиях космоса, вибрациях и информационном пространстве. Кроме того, утверждала, что некоторые события в своей жизни она предвидела заранее.
• В 2013 году Леа перенесла онкологию (которую, по её словам, она также предвидела ещё в восьмилетнем возрасте), и восприняла её как очередной шаг в духовном совершенствовании. После болезни она сменила имидж и даже взяла себе новое имя: Леа Дали Лион. Музыкой, впрочем, заниматься не перестала, но "ро́ковая" составляющая, характерная для её творчества периода Blacky, исчезла навсегда.

При этом все люди, так или иначе с ней пересекавшиеся, отмечали, что Леа очень светлый и лёгкий в общении человек, абсолютно не страдающий "звёздной болезнью". А кроме того, даже те люди, кто не никогда не был поклонником её творчества, признавали, что у неё очень незаурядный и узнаваемый голос.

Так что я попробую рассказать, что мне самому удалось найти о биографии Леа Лийтмаа. Сразу скажу: информации очень мало, фактически только прижизненные интервью, которых довольно немного. На радар жёлтой прессы Леа попала только к середине нулевых, да и там в основном ограничивались "жареными" фактами. Возможно, сейчас, после её смерти, появится новая волна интервью с людьми, которые были с ней знакомы, но я не хочу больше ждать.

С чего всё начиналось

В интервью Леа рассказывала, что с детства хотела стать композитором. Когда ей было четыре года, в доме появилось пианино, и с тех пор она постоянно пыталась на нём экспериментировать, как могла:

— Естественно, в четыре года я не знала ни одной мелодии, поэтому всё, что я играла, можно считать моими собственными произведениями. Я думаю, по сегодняшним меркам это звучало бы очень современно (смеётся). Вначале там был, конечно, сплошной примитив и диссонанс, но потом стали даже появляться какие-то мелодии. Во втором классе, помнится, я сочинила композицию, которую я помню до сих пор: её надо было исполнять двумя руками и двумя большими пальцами ног... я не буду это сейчас демонстрировать (смеётся), но родителям я это играла. Там особой мелодии, в общем-то, не было, важнее был сам эффект от исполнения!

Потом Леа пошла в музыкальную школу учиться играть на скрипке. Это было её решение — подростковое, импульсивное (она потом даже не могла вспомнить, почему выбрала именно скрипку). Вскоре ей надоело, хотела бросить и заняться спортом, но отец уговорил её закончить хотя бы учебный год, чтобы не бросать совсем уж на полпути. На том и договорились. А когда год закончился, Леа обнаружила, что ей нравится — и продолжила учиться. Её учительница вспоминала, что к тридцатилетию музыкальной школы Леа написала целую оркестровую композицию: для струнного оркестра, соло скрипки, соло виолончели и пианино. Эта композиция была исполнена оркестром выпускников на церемонии празднования юбилея:

Петь Леа начала сильно позже, когда уже закончила музыкальную школу и поступила в музыкальную академию — да и то только потому, что вокал был одним из обязательных предметов. Ей тогда было 23 года, это был конец девяностых.

Blacky

В начале нулевых в Риге проходил общебалтийский песенный конкурс "Fizz Superstar", в котором Леа попыталась поучаствовать. Она потом рассказывала, что прекрасно понимала, что это не её формата конкурс, но... так уж получилось, что она туда пошла. После первых проб организаторы заявили ей, мол, голос хороший, но найди себе нормального композитора и автора слов. Может быть, в Эстонии с таким репертуаром ещё что-то может получиться, но вообще сейчас уже так никто не поёт. После этого Леа рассказывала:

— Если отбросить всю словесную шелуху, то мне по сути сказали: вот дверь, слева от двери мусорный бак — тебе там самое место. Я после этого три дня размышляла, что же мне делать дальше. Раздумывала: если всё то, что я делаю, настолько неправильно, то, может, и не стоит этим заниматься? Может, из меня получится продавщица? Или парикмахер? Но в итоге я, наверное, должна сказать "спасибо" тем моим мужчинам, которые меня... (тут она сделала энергичный жест руками a la Бармалей: "в бараний рог сверну, в порошок сотру"). В общем, я поняла, что я на правильном пути, что я всё делаю верно, и что я должна бороться за то, что я делаю, потому что никто другой этого не делает.

После чего она подала заявку на эстонскую музыкальную телепередачу под названием "Seitse vaprat" ("Великолепная семёрка") с песней "Veidi" ("Немножко"). Эта песня уже была на тот момент записана, и Леа некоторое время назад пыталась подать на её "Евровидение", но тоже не прошла отбор. А на "Seitse vaprat" её песню приняли, но сказали, что нужна симпатичная группа, которая будет всё это исполнять.

Вот тут я должен оговориться, что я не смог найти, почему она сказала, что на тот момент группы у неё не было. Я так понял, что в Blacky был в 2001 году своего рода "пересменок", когда первый состав по каким-то причинам распался, а новый ещё не сформировался. Но, так или иначе, у Леа не было группы, и ей пришлось её собрать. И она подумала: раз уж группа всё равно будет играть под уже существующую фонограмму, то стоит сконцентрироваться на том, чтобы собрать состав посимпатичнее. Поэтому она обзвонила знакомых девчонок, и уже через несколько дней в студии "Seitse vaprat" записала с ними клип, который впоследствии и был показан по телевидению:

Меня эта песня зацепила не только музыкой, но и словами. Не знаю, как это передать. Переводить текст я не возьмусь, поскольку переводить подобные тексты — вообще дело неблагодарное, особенно для человека, не очень хорошо владеющего языком. Но из этой песни так и прёт женская энергетика, та первобытная сила, которая тянет мужчину к женщине — и песня посвящена тому мгновению, тому "немножко" перед тем, как эта сила, наконец, притянет и столкнёт их вместе. По крайней мере, я так понял эту песню. Хотя даже Улла Бахманн, родная сестра Леа, как-то заявила, что вряд ли кто-то на сто процентов понимает, о чём Леа поёт в своих песнях — настолько много там скрытых оттенков.

Участие в конкурсе "Seitse vaprat" предполагало также впоследствии участие в концертном туре, и вот там уже надо было играть вживую — поэтому теперь надо было собрать такой состав, который сможет сыграть репертуар Blacky по-настоящему, а не просто имитировать игру под фонограмму. Состав по-прежнему предполагался полностью девичий, но нужен был хороший гитарист, причём срочно. И тогда Леа предложила эту роль Андресу Ааку, который располагал необходимым опытом, но при этом уже выглядел девушкой и идентифицировал себя соотвественно.

Несмортя на сжатые сроки, новый состав группы успешно выступил на концерте, а после концерта группа открыла шампанское и отметила пять дней существования нового состава :) Хотя позже Андрес (точнее, уже Ангела) рассказывал, что Леа, не имеющая опыта выступления на концертах, боялась сцены и заметно нервничала.

С этого момента начался путь Blacky к успеху. В 2003 году они выпустили новый альбом, куда входили вышеупомянутые "Veidi" и "...ja põleb maa", а также ещё несколько очень удачных, на мой взгляд, композиций. Пожалуй, повешу тут ещё парочку, одну пожёстче, другую помягче:

Немножко о личности и характере

Сына Роби Леа родила в 20 лет и с тех пор была "мамой на полную ставку". Эльмар Лиитмаа был её мужем чисто номинально, поскольку после брака вместе они прожили всего три месяца, после чего разъехались, оставшись хорошими друзьями — и супругами на бумаге. Леа такое положение особо не расстраивало, она даже как-то рассказывала, что мужчины в основном нужны ей для того, чтобы вдохновлять на творчество. Самым главным мужчиной в своей жизни она считала Роби, который всегда на сто процентов её поддерживал. С умилением и гордостью вспоминала, что когда её отец, бывший в морском рейсе, не смог прийти на свадьбу, и некому было вести её к жениху, это сделал её шестилетний сын.

Хотя жизнь рок-звёзд обычно протекает в вечных в разъездах, и их практически не бывает дома, Леа проводила дома бо́льшую часть времени. Поскольку она жила в частном доме в пригороде, у неё была возможность заниматься там музыкой, и она даже сделала себе дома студию — специально, чтобы не было необходимости отлучаться из дома по работе (кроме концертов и записи альбомов, требовавших полноценной, профессиональной студии). Несмотря на свою общительность и контактность, Леа была очень домашним человеком и очень любила свой дом: «Если у человека постоянное сидение дома вызывает стресс, ощущение, что жизнь проходит мимо — то это, наверное, какой-то неправильный дом. Мне нравится быть дома, сидеть с детьми, заниматься любимым делом — и представляете, за это ещё и платят!»

Опять же, вопреки стереотипам о рок-звёздах, Леа не увлекалась ни наркотиками, ни алкоголем. Она говорила, что ей нравится держать ситуцию под контролем, поэтому воздействие любого "яда для мозга" ей некомфортно. И действительно, будучи по натуре лидером, она была не только вокалистом и творческим потенциалом группы, но и фактическим её руководителем, который решал все связанные с ней вопросы и проблемы. Но как-то настал день, когда она решила, что девочки "не тянут" — как профессионально, так и в плане ответственности, предпочитая сваливать все сложности на неё. И Леа решила сменить состав и попрощаться с имиджем "девичьей группы".

«Когда я делала предыдущий состав, я хотела показать всему миру, что женщины тоже могут играть музыку в группах. И это действительно принесло результаты: я вижу, что многие девочки берут с нас пример, играют на разных инструментах и создают группы — так что, по большому счёту, цель достигнута. Но сейчас у меня другие цели, надо расти дальше. Положа руку на сердце, я уверена, что у меня в группе лучшие в Эстонии женщины-музыканты, но они достигли своего потолка» — рассказывала Леа в мае 2006 года.

В итоге Леа полностью сменила состав, оставив только Ангелу (которого она частенько по привычке продолжала звать Андресом). В новом составе группа выпустила новый альбом. И хотя на мой непрофессиональный взгляд, предыдущий был ничем не хуже, новый альбом действительно звучит как-то... взрослее, что ли.

Сольное творчество

Учитывая, что Леа была "лицом" группы (а также цвет её волос), неудивительно, что именем Blacky стали нередко называть саму Леа, хотя она всегда разделяла собственное творчество и творчество в составе группы. Действительно, её песни вне группы сильно отличались по стилю. «Любой жанр загоняет тебя в рамки, а я не люблю быть ограниченной рамками — я хочу плыть по музыке свободно...» — говорила она в интервью.

В 2007 году Леа выпустила сольный альбом "Armastus" ("Любовь") — альбом, по её собственным словам, о любви всего ко всему. Он примечателен не только другим стилем песен, но и тем, что Леа в одиночку записывала и сводила его в студии, не доверяя никому свои песни: «Я знаю точно, как они должны звучать, и если этим будет заниматься кто-то другой, то придётся всё переделывать, и всё равно будет не то». Кроме того, в этом альбоме Леа часто использовала свой голос просто как ещё один музыкальный инструмент, без слов.

Примерно к этому времени Леа всерьёз увлеклась эзотерикой, и это нашло отражение в её творчестве: «Музыка появляется оттого, что в тебе собираются вместе энергии, пришедшие из разных мест. Когда ты открываешься космосу, он посылает тебе мелодии. Слова тоже не я пишу, они приходят сами из космоса. Иногда поодиночке. Это как паззл — я иногда только тогда, когда песня уже готова, понимаю, наконец, о чём она.»

На волне успеха Blacky Леа некоторое время была своего рода секс-символом Эстонии, её даже пригласили сняться для журнала Playboy. Она согласилась: «Во-первых, я не вижу в обнажении ничего зазорного, если это красиво, а во-вторых, я подумала, что это могло бы стать неплохой рекламой моего альбома, который сам по себе полон любви и эротики».

Если честно, мне самому не очень "зашло" сольное творчество Леа, но некоторые песни из её сольного альбома всё же понравились. Вот, например, песня "Tuul" ("Ветер"), исполненная вживую в студии передачи "Tähelaev", где она давала интервью в 2009 году:

Новая жизнь и новое имя

Занявшись сольным творчеством, Леа потихоньку забросила Blacky. Во всяком случае, новых альбомов у группы больше не выходило, хотя Blacky продолжали выступать с концертами. Самый крупный концерт состоялся в 2010 году, на десятилетний юбилей группы. Концерт вышел на DVD под названием "Blacky X", и на нём по очереди выступали все три состава, каждый с репертуаром своего времени. Видео "...ja põleb maa" в начале поста взято как раз оттуда.

Это был пик славы Blacky, после чего группа потихоньку покатилась вниз, лишившись своего лидера — Леа "выросла" из формата рок-группы и стала переключаться на другие вещи. Единственая новая композиция, появившаяся в репертуаре Blacky после 2006 года — это песня "Meditatsioon", да и то, это был по сути скорее совместный сингл с Ангелой Аак. В 2012 году они сделали довольно симпатичный клип на эту песню — хотя, положа руку на сердце, надо признать, что это уже не Blacky:

А потом у Леа обнаружили рак. Тот самый, который она сама себе предсказала в восьмилетнем возрасте — правда, по предсказанию он должен был случиться в тридцать лет, а случился в тридцать девять, в начале 2013 года. О своих переживаниях в тот момент она рассказывала странные вещи: «Бо́льшую часть времения я живу в некоем другом мире. Кто-то может сказать, что он придуманный, но для меня как раз тот мир — настоящий, а этот, который мы все считаем настоящим — какая-то выдумка. И вот в том, альтернативном мире, мой диагноз означает нечто совершенно другое. Это очень интересная возможность познакомиться с этой ужасной по мнению многих болезнью поближе, увидеть её изнутри.»

Несмотря на свою приверженность к астральным практикам и нетрадиционной медицине, Леа не стала пренебрегать и традиционной. Она понимала, что у неё растут две маленькие дочки, родившиеся несколько лет назад от барабанщика группы Сильвера Ульвика, и не хотела рисковать. Лечение проходило в Германии — не потому, что она не доверяла эстонским врачам, а потому, что в Эстонии ей пришлось бы ждать своей очереди слишком долго. На вопрос интервьюера, откуда взялись деньги на лечение в Германии, она загадочно ответила: «Я просто везучий человек: у меня есть один хороший друг, у которого большой кошелёк, и при этом белые крылья за спиной».

Через полгода Леа поправилась. Свой пережитый опыт она по-прежнему вспоминала с восторгом, рассказывая, какая это была замечательная возможность поработать над своим духовным ростом. Причём выражение её лица не менялось даже в те моменты, когда она описывала свои мучения во время химиотерапии, чем ставила этим в тупик интервьюеров: «Леа, как ты можешь рассказывать обо всех этих ужасах с такой счастливой улыбкой?». Леа парировала: «А почему считается, что боль, мучения — это плохо? Они учат. Без трудностей, без мучений невозможно получить необходимую для самосовершенствования информацию. Разумеется, мы все не хотим боли, мы хотим с сидеть на диване и смотреть телевизор, болтая ногами и не покидая зоны комфорта. Но скучно же жить, когда ничего не происходит!»

Поправившись, Леа сменила имидж. После того, как выпавшие во время химиотерапии волосы отросли заново, она сделала себе короткую причёску и покрасилась в ярко-рыжий цвет. А кроме того, она сменила и имя:

— Я получала какую-то посылку, мне надо было расписаться... и вдруг оказалось, что я не помню, как меня зовут. Стала вспоминать. Леа... Леа Теэметс? Нет, это девичья фамилия. Ага, Лийтмаа! И тут я поняла, что, очевидно, я больше не Леа Лийтмаа, если я даже не помню, как меня зову. Это имя отжило своё".

Поэтому она, недолго думая, пошла и официально сменила имя на новое: Леа Дали Лион. Новое имя она объясняла так: «"Леа‎‎" по-латыни означает "львица". "Lion" — тоже "лев", но по-английски, без указания пола, может быть, даже самец. А "Дали" — это второе имя моей старшей дочери Ясмин Дали, которая была моим духовным наставником с тех самых пор, как она появилась в моём животе...»

Без музыки не было бы ничего

Если честно, мне было тяжело смотреть те интервью — настолько широкая пропасть лежала между Леа Лийтмаа, с музыкой которой я только что познакомился, и Леа Дали Лион, чьи взгляды на мир так сложно понять, и ещё сложнее принять.

Однако, будучи умным человеком, Леа, судя по всему, вскоре поняла, что не стоит грузить всех окружающих рассказами об альтернативных материях. Либо она научится держать себя в рамках, которые более-менее понятны окружающим, либо её в конечном итоге упрячут в психушку — потому что даже близкие друзья, общаясь с ней, начали иногда просить "перевести" на человеческий язык то, что она говорит.

И Леа постепенно снова начала говорить на понятном другим людям языке. От своих убеждений и веры в то, что она видит энергии и вибрации, недоступные другим людям, она не отказывалась, но облекала это в такую форму, которая не вызывала у собеседников дискомфорта. Даже когда речь снова заходила о пережитом во время лечения, она отвечала просто: «Это же моя жизнь, как можно её не любить? Если не наслаждаться каждым её моментом, то зачем вообще жить? Мне кажется, с таким отношением значительно проще.»

И она продолжала заниматься музыкой и петь. Вот она в передаче "Laula mu laulu" ("Пой мою песню"), где знаменитые певцы исполняют песни друг друга в своём стиле. Здесь она поёт песни Отта Лепланда, одного из самых лучших, на мой взгляд, певцов современной эстонской эстрады, объединив в одну композицию его песни "Avatud" ("Настежь") и "Kuula" ("Слушай"):

Она могла часами говорить о музыке. Даже в радиопередаче "Алло, космос!", посвящённой этотерике, куда её позвали как человека, непосредственно практикующего эзотерику, она существенную часть времени рассуждала на тему музыки. Музыка была для неё очень многим:

— А что было бы, если бы в мире не стало музыки?
— Тогда не было бы ничего. Музыка — это и есть мир. Каждая молекула вибрирует, а из вибраций складывается музыка.
— Без музыки, стало быть, никак не обойтись. Леа, скажи, а ты счастливый человек?
— Да, потому что я, наверное, уже родилась счастливой. Но на самом деле я просто умею быть счастливой — поэтому и счастлива.

Последние дни

В марте Леа подхватила коронавирус. История умалчивает, как именно, но вскоре она попала в больницу, причём её почти сразу направили в интенсив. Говорить, находясь практически круглосуточно в кислородной маске, проблематично, но она какое-то время продолжала писать в фейсбук: «Ну что, шутнички, как вы думаете: мы — тяжёлые ковидники в отделении интенсивной терапии — существуем? Конечно, если внимательно на мою жизнь посмотреть, то можно засомневаться в моём существовании, но если нет меня — как можно утверждать, что есть вы? Поэтому давайте договоримся: мы все существуем. И давайте поддерживать и любить друг друга».

Её было, кому поддержать. Фейсбучная страница была полна пожеланий скорейшего выздоровления. Её лучшая подруга, Кирсти Тиммер, с которой они дружили 20 лет и вместе прошли через огонь и воду, была на связи круглосуточно. Кирсти рассказывала в недавнем интервью, что поначалу они очень активно переписывались, Леа слала ей фотографии из больницы. Но однажды наступил день, когда Леа не ответила на сообщение. На другой день, вечером, от неё пришло сообщение, содержащее один лишь смайлик с изображением машушей руки. А на следующий день Леа умерла.

За несколько месяцев до этого она рассказывала, что с каждым годом жизнь становится всё интереснее. «Каждый раз, оглядываясь назад, я думаю: ух ты, как много я знаю по сравнению с тем, я знала год назад, десять лет назад! Интересно, что я узнаю на следующий год, или через десять лет?». Но, похоже, в этот раз дар предвидения её подвёл. Или же — и в это очень хочется верить — она действительно продолжается где-то в своём альтернативном мире энергий и вибраций, и по-прежнему восторженно смотрит на мир, пытаясь его познать. К смерти у неё тоже было особое отношение:

— Ну вот представьте себе: умирает хороший человек. Что вы будете делать? Плакать? Но ведь он умер, и его нельзя вернуть, сколько ни плачь. На это стоит посмотреть под другим углом: а что такое вообще смерть? Действительно ли это так ужасно? Мы же все умрём в конце концов, правда? Да я бы и сама не хотела прожить пятьсот лет в одной шкуре. Хотелось бы хотя бы шкурку менять время от времени, хоть что-то новое...

Послесловие

Вот такая получилась биография моей любимой эстонской певицы. Родилась под именем Леа Теэметс, умерла под именем Леа Дали Лион, но всё равно самый глубокий след в моей душе оставила как Леа Лийтмаа, руководитель ансамбля Blacky. Сегодня как раз девятый день со дня её смерти — говорят, на девятый день надо отпустить ушедшего человека. И я отпускаю. Хорошей тебе дороги, Леа, куда бы ты ни направлялась.